Брак по принуждению - Страница 26

Кристе захотелось обнять его, окружить его такой любовью о которой, как она теперь понимала, Росс никогда не знал, и она сказала хриплым голосом:

— О, Росс.

Он казалось не слышал ее возгласа и продолжал:

— В четырнадцать лет я был уже предоставлен сам себе. Я приехал в Лондон, занимался чем попало не брезговал никакой работой и вкалывал с утра до ночи. Я был крупным мальчиком для своего возраста, и мне не задавали вопросов, когда я говорил, что мне шестнадцать лет. В конце концов, я получил место разнорабочего в известном ресторане. Позволить себе обедать там могли только очень богатые люди. До того времени я и не знал что существует подобное богатство, и решил, что когда-нибудь стану владельцем собственного ресторана, но он будет еще лучше чем тот в котором я работал. Я окончил вечерние курсы по менеджменту, учился всему, чему только мог, наблюдая за своими шефами вкладывая каждый пенни, который мог сэкономить из своей зарплаты, в ценные бумаги…

Росс осушил свой стакан, поставил его на мраморную крышку стола и встал.

— Время отправляться.

— Росс, мне так жаль…

Криста грациозно встала, ее гибкое тело в искусном богатом наряде качнулось к нему; сострадание к крутому, выросшему на улице решительному ребенку, которым он был, заставило ее глаза потемнеть.

— Не стоит.

Росс повернулся к ней спиной, его лицо было белее стены, когда он вышел из гостиной, предоставив жене следовать за собой.

— Перед тем как открыть свой первый ресторан, я побывал в Ливерпуле, чтобы встретиться с родственниками. Однако дом, в котором мы жили, был уже снесен, и я узнал, что несколькими неделями ранее мой отец умер в доме призрения. Моих братьев не было и следа, но я нашел Кэти. Она жила в Ирландии и собиралась ехать к мужу, который работал там уже несколько месяцев, в Австралию. Он хорошо зарабатывал, у них было двое малышей. Кэти сказала, что никогда не вернется назад, но я успел навестить ее пару раз, и мы поддерживаем связь друг с другом. Так что, дорогая, — сказал Росс, — тебе нет нужды бояться, что твои новоприобретенные родственнички явятся к тебе с визитом.

«Тинкерс» в Каннах был таким же изысканным, как и в Лондоне, еда была божественной, обслуживание отличным, вина — выше всякой похвалы. Но Криста обращала мало внимания на все это, ее ум был все еще занят рассказом Росса.

Его саркастическое замечание о том, что жена может не беспокоиться, что его родственники гурьбой явятся в Лиддиат Холл, глубоко ранило ее. Все, казалось, сошлось, чтобы утвердить его в мнении о ее снобизме. Это впечатление необходимо было изменить, потому что она любила его и восхищалась им; кроме того, она должна была заставить его понять, что ему совершенно нет необходимости принадлежать к сливкам светского общества. Эти владельцы старинных родословных не стоили его, учитывая его щедрость, внимание к людям, ум, не говоря уже о его целеустремленности и решительности.

Флер Моро оказалась одной из самых прелестных женщин, которых когда-либо встречала Криста. Она была явно неравнодушна к Россу — любовь светилась в каждом ее взгляде, в каждом движении тела. Но Росс был ее мужем, она любила его и была готова воспользоваться любым шансом, чтобы превратить их номинальный брак в настоящий союз, поэтому у нее не было намерения стоять в стороне, наблюдая, как Росс уступает чарам Флер.

Сначала разговор шел на узкопрофессиональные темы, и вскоре стало ясно, что француженка, нанятая Россом в качестве дизайнера, специалист в своей области.

— Итак, Росс, дорогой, ты предоставляешь мне свободу действия по этому проекту? — осведомилась Флер с легким акцентом.

Росс улыбнулся, отчего его чувственный рот стал еще привлекательнее, и внимательно посмотрел в ласковые карие глаза женщины, тонкая белая рука которой собственническим жестом легла на его руку.

— Конечно, как и во всем, Флер.

Он ласково произнес ее имя, как, без сомнения, ласкал в прошлом ее тело и, вероятно, собирался ласкать его и в будущем.

Криста кипела от ревности и гнева; пока им наливали вино на десерт, Филипп Реко улыбнулся ей, его черные глаза сузились:

— Я думаю, что все уже ясно.

Он сделал это замечание ради нее, с тем, чтобы повернуть разговор в общее русло, Криста знала об этом. Но его простую фразу можно было интерпретировать двояко: то, как ее муж глядел на Флер, делало их конфиденциальные отношения ясными, как кристалл. Или же Реко просто желал развлечь ее? Возможно, он был даже изумлен поведением своего английского партнера, только что женившегося, но решительно державшегося за свою давнишнюю любовницу.

Сожаление, которое девушка заметила в глазах Реко, приобрело теперь совершенно иное значение. Ее тошнило от этого. Она не хотела ничьей жалости. Она никогда еще не отказывалась от того, что задумала, и не собиралась делать это впредь.

Флер могла желать вернуть Росса, и тот совершенно определенно проявлял внимание к француженке. То, что они в прошлом были любовниками, было видно невооруженным глазом. Но она, Криста, — его жена, и одно это уже дает ей преимущество: ведь быть женой по имени значит больше, чем быть ею неформально.

Но сегодняшний вечер — только начало борьбы Кристы за то, чтобы Росс увидел в ней молодую красивую женщину, а не только ключ для открытия дверей в аристократические гостиные. Но и у Флер есть свое оружие, поняла Криста, когда та обратила на нее прекрасные карие глаза.

— Простите меня, я, должно быть, безбожно утомила вас болтовней о моей работе. Вы можете отомстить и рассказать мне о вашей карьере. Вы ведь занимались чем-то до вашего замужества?